Два раза за один день в двух разных судах на работу наших съемочных групп наложили ограничения. Страх перед видеокамерой или боязнь, что зрители узнают правду?
Послушайте, наша телекомпания работает прежде всего в интересах зрителей. Чтобы вам преподносить свежую и объективную информацию. Громкие судебные процессы - не исключение. Вместе мы следили за судьбой генерала Никитина, вместе разбирались в тонкостях дела Андрея Чужбинкина. И сейчас продолжаем наблюдать за рядом важных, знаковых процессов. Чтобы попасть на судебное заседание, мы проходим аккредитацию и выполняем все требования судьи, чтобы не помешать объективному и справедливому рассмотрению дела.
Но сегодняшние случаи, на мой взгляд, уже перебор. Во-первых, на процессе Андрея Кабанова в Ленинском суде прокуратура ходатайствовала о том, чтобы журналистам запретили не только цитировать свидетелей, но и приводить содержание их заявлений. Добавлю, что видеосъемка процесса и без того была запрещена. Разрешали только аудиозапись. Хотя тоже странно - свидетели приходят такие знаменитые, что найти их изображение ни для кого не составит труда.
Так вот, о запрете на цитирование. Этого от прокуратуры мы никак не ожидали. Заседание - открытое. Ведь расследование дела завершено. Свидетели, по крайней мере те, что на свободе, давно могли встретиться и договориться о том, что говорить на процессе. Как запрет на цитирование их показаний может повлиять на решение судьи? Кстати, спасибо судье, что все-таки разрешил журналистам освещать ход процесса и даже частично вести видеосъемку.
А вот во Фрунзенском суде вообще нашего корреспондента закошмарили. Там слушается дело Алика Шарабидзе. О хищении 43 миллионов, которые должны были пойти на поддержку малого предпринимательства. Согласитесь, интересный процесс. Удивительно, но сам обвиняемый был не против присутствия камеры. Прокуратура тоже - кроме съемок доказательной части. Но вот судья Жуков оказался против.
Когда «Барс» попросил вести хотя бы аудиозапись - неслыханное дело! - судья ответил запретом. Запретил именно нашим ТВ-оборудованием писать звук. Обычно в таких случаях - в силу телевизионной специфики - мы оставляем камеру включенной, отворачиваем объектив к стене и более того - закрываем его крышкой. Чтобы записывался только звук. Но достопочтенный судья Олег Алексеевич Жуков сослался на то, что он не специалист в области телевидения и попросил удалиться съемочную группу вместе с камерой.
Впрочем, мы не сомневаемся, что наш суд самый гуманный и справедливый. Главное, чтоб и зрители тоже в этом не сомневались - если журналисты будут освещать открытые судебные заседания перед закрытыми дверьми.