О деле судьи Раскиной против журналиста Машкевича
МНЕНИЕ
Ивановский следственный комитет направил в суд уголовное дело по обвинению главного редактора интернет-СМИ «Редакция портала «1000 инф» Алексея Машкевича в клевете на судью.
Я редко делаю однозначные выводы, читая материалы дел, но здесь уголовный аспект явно «притянут за уши», и это понятно не только мне, но и любому грамотному юристу.
Ради чего прокуратуре и следкому понадобилось «шить дело» журналисту, который часто критикует силовые структуры в своих публикациях? Не является ли это местью с использованием должностного положения; и - если это так – разве это достойное офицерское поведение?!
Хотелось бы, чтобы в «корпорации силовиков и судей» нашлись все-таки люди, которые смогли бы остановить репрессивную машину. Потому что «белые нитки» этого дела торчат из всех щелей…
ЧТО УСТАНОВИЛА СЛЕДОВАТЕЛЬ ОЛЬГА ДЫДЫКИНА
5 июля 2022 года в судебном зале №5 Ленинского районного суда состоялся разговор между подсудимым Аллаеровым, защитником Орловой и гособвинителем Кирпичевой в присутствии секретаря Байрамовой.
Запись этого разговора (наряду с другими) была передана Машкевичу от неизвестного лица, который считал этот разговор доказательством принуждения подсудимого к признанию вины со стороны силовых структур.
7 августа Аллаеров отправляет эти аудиозаписи (включая «судебную») в прокуратуру, считая, что они доказывают незаконные действия следствия.
12 августа Машкевич публикует на сайте «1000inf» расшифровку ряда аудиозаписей (не только из судебного зала №5, но и, например, «беседу» обвиняемого со следователем Разгуляевым). Из всего большого текста статьи претензии у силовиков возникли к фразе, которую журналист приписал судье Раскиной, а на самом деле произносит ее (как потом выяснится) Кирпичева:
«Вы просто будете сидеть и слушать свои показания. А на следующем судебном она будет продолжать вас спрашивать по вашим показаниям. Внимательно слушаете, дома еще читаете, и это будет репетиция того, что будет в большом заседании – чтобы вы понимали, какой будет круг вопросов и отработали ответы. Сейчас прогоним в этом заседании, потом будет легче».
Если бы такие указания подсудимому, действительно, давала бы судья и вне заседания, то такое общение могло быть признано противоречащим судейской этике.
После публикации Машкевич пытается получить комментарии ситуации у председателя Ленинского районного суда, связываясь с рядом сотрудников; однако в комментариях было отказано.
24 августа он публикует второй материал, где рассказывает об отсутствии какой-либо реакции на публикацию расшифровок.
10 октября из облпрокуратуры в Следком поступают материалы с указанием провести проверку по наличию признаков преступления в интернет-статьях.
8 ноября в отношении Машкевича возбуждается уголовное дело.
СЛЕДСТВИЕ НЕ ПРИВЕЛО НИ ОДНОГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВА УМЫСЛА
Машкевич ошибся – голос, действительно, принадлежит не судье, а прокурору. Когда это стало ясно, он
опубликовал соответствующие извинения перед судьей. Если их для судьи недостаточно – Юлия Сергеевна вправе потребовать компенсации в гражданском процессе.
В уголовном же деле необходимо доказать, что это была
не просто ошибка при расшифровке аудиозаписи,
а умышленное действие – то есть Машкевич, якобы, знал, что это не голос судьи, но все-таки сделал публикацию.
Следователь Дыдыкина
не утруждалась хоть какими-то доказательствами умысла, просто указав в обвинительном заключении, что «
…Машкевич достоверно убедился в том, что голос судьи Раскиной на указанной аудиозаписи отсутствует» и
«достоверно осознавал, что судья с подсудимым внепроцессуальное общение не вела».
В чем это «достоверное убеждение и осознание» заключается и чем доказывается, Дыдыкина ответить в обвинительном заключении не потрудилась – а ведь это главное в таком уголовном деле.
В ЧЕМ СОСТОЯТ ДОВОДЫ ЗАЩИТЫ
Тайная запись (а она была именно таковой) - это наличие помех. Как журналист, не раз слушавший такие записи, могу сказать, что вероятность ошибиться при идентификации голосов очень велика. К тому же ни голосов Раскиной, ни Орловой Машкевич ранее никогда не слышал, а Кирпичева говорит то очень уверенно, (что ее вполне можно принять за голос председательствующего в судебном заседании), то тихо, меняя эмоциональный окрас голоса.
Стоит отметить, что для идентификации голосов следователь
дважды проводила профессиональную (!) экспертизу. Но если на записи все так однозначно – зачем привлекать к оценке голосов специалиста?
Секретарь суда Байрамова в своих показаниях утверждает: когда она вошла в зал, присутствующие встали, приняв ее за судью. (Это слышно и на записи) То есть Машкевич вполне мог принять эти звуки за приход в зал именно судьи.
Наконец, в деле есть показания нескольких свидетелей, которые утверждают: Машкевич до последнего был уверен, что на записи голос судьи. Их показания не опровергнуты, а оснований не доверять свидетелям нет.
Нет и мотива – поскольку выгоды от такой публикации нет абсолютно никакой. Ведь если предположить, что Машкевич знал, что судья такого не говорила, то ради чего он вдруг обрек себя на миллионные штрафы, компенсации, да еще и уголовное дело? В этом нет никакой логики.
***
Хотят этого инициаторы или нет, но громкое уголовное дело судьи Раскиной против журналиста Машкевича становится лакмусовой бумажкой.
Суд встает перед выбором: либо подыграть следствию и принять незаконное решение исходя из «корпоративной солидарности», либо все-таки не демонстрировать всей области, что закон здесь подстраивают под себя.
Для судейского сообщества подобная «демонстрация силы» нанесет значительный репутационный ущерб, и это никак не компенсировать удовольствием от публичного наказания журналиста.
Полагаю, что и Юлия Сергеевна Раскина вряд ли хочет такой цены своей сатисфакции.
Несмотря на то, что и мне не раз доставалось от злых статей Машкевича, хочу подчеркнуть, что дело не столько в нем лично, сколько в принципе.
Я не хочу, чтобы закон подменялся целесообразностью; тем более в деле, где судья является потерпевшей.
Ответственность за ошибку при желании может быть рассмотрена в гражданском процессе, но уголовное преследование Машкевича должно быть прекращено. Только так будет законно и справедливо. И хотелось бы убедиться, что в России эти принципы хоть кого-то еще волнуют.
Сергей Кустов,
главный редактор медиагруппы «БАРС»