Герою нашего следующего материала еще нет и тридцати лет, но он уже практически бомж. Точнее, дом-то у него есть, но совершенно не пригодный для жилья. «На улице иной раз находиться уютнее, чем дома», – признался сотрудникам полиции задержанный по подозрению в совершении кражи совсем молодой бездомный. О нелёгкой судьбе тех, кто почему-то оказался на обочине жизни - в нашем материале.
Двух безработных мужчин сотрудники уголовного розыска подозревают в серии краж из дачных построек. Попавшиеся с поличным фигуранты промышляли в небольших плохо укрепленных летних дачных домиках.
Не имеющие средств к существованию граждане таким образом выживали. На резонный вопрос – почему бы не найти хоть какую-то работу, ответа задержанные не дают.
- За что вас задержали?
- За дачные домики.
- Поподробнее расскажите?
- Зашел в дачные домики. Брал одеяла, подушки и че-нибудь поесть, потому что я на улице был.
Фигуранты, чистившие дачные постройки от мало-мальски ликвидного имущества, - лица без определенного места жительства. Среди украденного - постельные принадлежности. Лишенный начисто какой-либо собственности воришка на похищенном спал.
- На подушках я спал, одеялами я закутывался, чтоб, ну, не замерзнуть.
- А вы на улице живете?
- Да. У меня дома тоже ни света, ни газа, ничего, две раскладушки только стоят и все, а так голые стены и пол.
Бомжами героев нашей истории можно назвать лишь условно. По крайней мере у одного из дачных воришек дом есть. Но такой, что на улице иной раз бывает уютнее.
- Если у вас есть дом, почему вы на улице живете?
- А там так же холодно, как и на улице, у меня же кирпичный дом. А так я боюсь дома быть.
- Почему?
- Ну, потому что там бьют.
- А кто вас бьет?
- Приходят и бьют, и зубы вышибают, и челюсти ломают.
Из всех ремесел они освоили только искусство попрошайничества да овладели умением проникать в чужие дачные постройки. Иногда, правда, промышляют и честным трудом - роют могилы на кладбище.
- А вот я вам покажу, прямо вот так вот (показывает), вот я сажусь вот так на колени и вот сижу вот так прямо, прошу, то есть.
- А где вы сидите?
– Я сижу у «Риат-Маркет» и на кладбище.
- Так?
- Вот на кладбище в Балино, то есть я сижу у храма, вот больше мне там, ну там дадут мне, принесут поесть, а у Риата мне там люди добрые дают деньгами.
Все, что удается насобирать таким вот образом, пропивается. Короткий рассказ одного из бомжей о происхождении своего пьянства - как чернушная иллюстрация к маленькой человеческой трагедии.
- А как вы пришли к этому, почему вдруг стали выпивать?
- А я начал выпивать, когда у меня сначала мамка умерла, я так понемногу, потом баушка умерла, я побольше уже начал, потом дядька умер, а потом вот отца вот убили тогда в 2015-м 25 декабря, я еще хуже начал пить.
Второй подозреваемый в серии краж дома не имеет совсем. Уже восемь лет живет на бесхозной даче. Зимой и летом ютится в полуразрушенной постройке. Говорит, что квартиры его лишили родственники.
Обоим бомжам нет еще и тридцати лет. Оба судимы за имущественные преступления, успели провести в местах лишения свободы несколько лет. За их плечами тюремное прошлое и, похоже, совсем никакого будущего.
- Скажите, а на что вы живете-то вообще?
- А на что живу? Что люди дадут, на то и живу. Вот. Покушать принесут, одежду. То есть, даже сотрудники полиции мне помогают очень. То есть, очень хорошо, уголовный розыск, они мне помогают, они мне и одежду приносят, и куртку, там вот и джинсы (показывает), и трико, приносят передевашку, ну вот так вот я и живу. Вот.
По фактам краж сотрудниками следственного подразделения полиции возбуждены уголовные дела. Оперативники полагают, что деятельность садовых воришек носила серийный характер, и от из криминального промысла могли пострадать немалое число дачников.
Программа «По горячим следам»